Роль.
Впервые роль кристаллизации (или консистентности) статуса была описана в работах У. Ландейкера и Л. Брума, соединивших достоинство двух подходов: стратификационного и классового. Согласно стратификационному подходу, страта всего лишь статистическая категория, номинальная группа. При классовом подходе социальную группу считают реальным сообществом, отличающимся не только доходом, но также стилем и образом жизни, манерой поведения, ценностями, традициями и субкультурой. На пересечении этих столь разных подходов и зародилось весьма полезное для науки понятие статусной кристаллизации. Термин “статусная кристаллизация” все активнее включается в понятийный аппарат анализа социального неравенства. К примеру, статусная кристаллизация описывалась Г. Ленски как ситуация равенства рангов.
Классы – крестьяне, буржуазия и рабочие – всегда считались реальными группами со своим классовым сознанием, политическим представительством в парламенте, характером и содержанием труда, с собственной моралью и классовой честью. Напротив, слои, помещающиеся внутри классов, относятся скорее к номинальным группам. Между ними больше сходства, чем различий. Все рабочие относятся к наемным работникам, и это, согласно М. Веберу, определяет их жизненные шансы. Они почти одинаковые у мало- и высококвалифицированных рабочих. Точно так же и в среднем классе можно обнаружить минимум три слоя. В средний класс входят работники преимущественного труда, и большинство из них, как и рабочие, не являются собственниками средств производства. Хотя между простым клерком и знаменитым юристом или владельцем среднего бизнеса лежит огромная социальная дистанция. В верхний средний слой входят те, кто в большинстве своем является собственником либо профессионалом. Их можно отнести к так называемым самозанятым – промежуточной категории между наемными рабочими и собственниками.
Сюда же включаются и крестьяне. В современных обществах это преимущественно самостоятельные фермеры, по доходу приближающиеся к владельцам малого бизнеса. Конечно, между мелкими фермерами, существующими в долг, а часто и бедствующими, и крупными сельскими богачами лежит огромная дистанция. Тем не менее между двумя крайними стратами одного класса очень много общего. Нередко они объединяются в экономической борьбе, например выступая за расширение госдотаций сельскому хозяйству, против высоких таможенных пошлин на импортные продукты, за снижение цен на бензин и т.д.
Идеи.
Социологи, как отечественные, так и зарубежные, сходятся в том, что повышение степени однородности (гомогенности) слоя – это одно из условий его превращения в реально существующий класс. И наоборот, чем разнороднее состав класса или слоя, тем быстрее он превращается в статистическую массу, некую толпу, объединяемую не сходством интересов или ценностных ориентации, а какими-либо механическими признаками. В эпоху “развитого социализма”, т.е. в 70-е годы, у нас появилась теория, согласно которой различия между слоями внутри рабочего класса увеличиваются, а межклассовые различия снижаются. В результате происходит размывание классовой структуры и усиление слоевой. Скоро, радовали нас социологи, рабочие и крестьяне будут жить, одеваться и выражаться так же, как интеллигенция.
Идеи У. Ландейкера и Л. Брума отечественный социолог С.Г. Саблина применила к анализу социальной структуры российского общества, предположив, что кристаллизация статуса выступает одним из условий формирования среднего класса (или, по крайней мере, его ядра). Процессом, который в конечном итоге приводит к кристаллизации, выступает консистенция. Консистенция – степень густоты, вязкости чего-нибудь. В этом смысле говорят о слабой или сильной консистенции. Так вот, кристаллизация начинается со слабой, а заканчивается сильной консистенцией, т.е. такой густой жидкостью, которая уже мало чем отличается от твердого тела.
При слабой консистенции индивиды свободно перемещаются из класса в класс, из слоя в слой. В каждом слое и классе, если мобильность велика, всегда много лишних людей, случайно попавших на эту социальную полочку. Но если это так, то и маргиналов, людей, не приставших ни к одному берегу, там тоже предостаточно.
В России.
В истории России за последнее время можно выделить, по крайней мере, два периода, когда статусная консистенция была слабой, а мобильность – сильной. После революции 1917 г. ликвидировали сразу несколько классов и множество слоев, от дворян и буржуазии до полицмейстеров и гувернанток. Освободилось множество статусных ячеек, особенно много вакансий оказалось на вершине социальной пирамиды. В 20-30-е годы наблюдалось мощное броуновское движение вверх и вниз: одних разжаловали, ссылали, расстреливали, увольняли, лишали гражданства и т.п., других продвигали, награждали, повышали. Неграмотные крестьяне становились председателями колхозов, а рабочие – директорами и министрами.
Второй период “броунизма” пришелся на конец 80 – начало 90-х годов, когда общество поменяло знак исторического развития и двинулось в обратном направлении – от социализма к капитализму. Хотя на этот раз никого не ссылали и не расстреливали, в социальной структуре появлялись вакансии, создаваемые не распоряжением сверху, а инициативой снизу. При капитализме хорошо живется тем, кто любит рисковать и что-то предпринимать, умеет рассчитывать свою выгоду и никогда не сидит без дела. В эпоху первоначального накопления – а именно таковым было в России указанное время – для обогащения все методы хороши, в том числе и немирные. Организованная преступность и рэкет, коррупция и взяточничество выплеснули на поверхность престижного потребления не единицы, а сотни тысяч, если не миллионы людей. “Новые русские” с бритыми затылками и двумя классами образования, разъезжающие на “мерседесах”,– явление временное. К концу 90-х годов те социальные каналы, через которые они выползали из своих щелей, закрылись. Высший класс, кажется, подобно клопу, уже напился крови. В нем оказалось очень много, по российским меркам, народу, а потому степень вязкости жидкости резко возросла. Кого-то даже периодически отстреливали.
Во второй половине советского периода, примерно с середины 60-х годов, в стране начинается кристаллизация социальной структуры, т.е. ее утрамбовывание, расположение людей по своим полочкам. У наших социологов на сей счет появилась специальная теория – самовоспроизводства социальных слоев: в рабочие шли дети рабочих, интеллигентами становились представители интеллигенции.
Субъективным показателем кристаллизации выступает осознание своего места в системе слоев, общегрупповых взглядов и интересов, а также самоидентификации со своим классом.
Кристаллизация стратификационной лестницы отмечена в Польше в 80-90-е годы. В том и другом случае этот процесс прослеживался на примере среднего класса, хотя, возможно, он затрагивал и другие классы общества.
Данные отечественных исследований раскрывают противоречивый процесс: с одной стороны, наблюдается гомогенизация, а стало быть, и кристаллизация среднего класса, а с другой – усиление гетерогенности средней страты. Видимо, речь надо вести о весьма сложном и неоднозначном процессе, который, во-первых, очень растянут во времени, во-вторых, характеризуется прогрессивными и регрессивными движениями.
Отзывы
Удаленный пользователь
05.11.2024, 5:11