Встречи министров образования Европы проводятся раз в два года, и действительно, речь там идет уже не столько о Болонской конвенции, сколько о европейском пространстве высшего образования – каким образом его построить, согласовывая правила организации системы высшего образования в разных странах. На этот раз речь зашла, в том числе, и о необходимости наращивать возможности финансирования системы образования. Тема возникла в связи с решением правительства Великобритании о повышении с 2012 года платы за обучение в британских университетах для привлечения в высшую школу дополнительных ресурсов. По этому поводу на встрече развернулась большая дискуссия: а насколько такой «английский вариант» подходит и другим европейским странам? Не все участники встречи согласились, что этот способ привлечения ресурсов оптимален. В результате обсуждения для итогового документа была выработана формулировка об особой актуальности вопроса финансирования образования, соответственно и вопроса поиска источников финансовых ресурсов. Однако каждая страна вольна сама определять, где эти дополнительные источники она найдет. Либо это будет бюджет, либо средства граждан, либо работодателей.
– На бухарестской встрече еще раз особое значение уделили болонскому принципу «обучения в течение всей жизни». Пока Россия по реализации этого принципа значительно отстает. Но планы государства по созданию 25 млн. современных рабочих мест – а эксперты говорят, что это потребует налаживания системы именно повышения квалификации кадров, – могут дать неплохой импульс для выстраивания такой системы. Какой она должна быть? На чьи плечи в основном ляжет эта миссия переподготовки кадров: на вузы, или компании-работодатели, или ресурсные центры?
В этой сфере (я имею в виду болонский принцип «обучение в течение всей жизни») у нас не самая плохая ситуация. Россия находится на уровне таких стран, как Венгрия, Чехия, Словакия. Есть специальная методика Совета Европы по оценке уровня участия граждан в непрерывном образовании. Она основывается на суммарных данных численности граждан разных возрастных категорий (от 25 до 55 лет), получивших второе высшее образование через различные форматы: самостоятельно, через курсы повышения квалификации, включая внутрифирменную подготовку и т.п. Как показали последние исследования, в Европе этот сводный показатель уровня участия граждан в непрерывном образовании вырос. Как ни странно на первый взгляд, толчком для этого роста послужил кризис: когда масса предприятий оказалась в сложной ситуации, они стали перепрофилировать рабочие места и переобучать своих сотрудников. В России аналогичный показатель включенности граждан в непрерывное образование за последние годы также вырос – с 22 -23 процентов до сегодняшних 26-27 процентов. Не кардинально, но тем не менее. Оптимальный показатель для развития инновационной экономики – это порядка 40 процентов. И у нас есть разные сценарии, к какому году и каким образом мы сможем выйти для достижения этого целевого показателя развития непрерывного образования в стране.
– Несколько лет назад была озвучена цифра – примерно 5-7 млн. россиян необходимо проходить через систему переобучения и повышения квалификации ежегодно.
«В новом законопроекте «Об образовании в Российской Федерации» мы шагнули к тому, чтобы сделать аккредитацию не формальной, а содержательной».
– У нас в чем проблема? Мы «западаем» не столько по показателю второго высшего образования – как раз второе высшее получает немало россиян.
А вот по самообразованию и дополнительному образованию – тут у нас показатели не столь высоки, как хотелось бы. Дополнительное образование связано в первую очередь с организацией системы внутрифирменной подготовки кадров. Многие работодатели говорят, что им пока проще принять на работу молодого человека, чему-то научить его непосредственно на рабочем месте, чем выстраивать систему переобучения или повышения квалификации «старых» кадров. Кстати, поэтому в России невысокий уровень молодежной безработицы ,по сравнению с европейскими странами.
